Утро встретило Матье ненавязчивой такой головной болью (впрочем, голова, да и спина, по утрам у него болела всегда - что ни говори, а спать в палатке он за годы и годы в Братстве не научился), но почему-то хорошо укутанным и даже с подоткнутым одеялом. А стоило ему осознать, что из вчерашнего он помнил только то, как разговаривал с Зевраном и вроде как вырубился прямо на травке, голова разболелась только сильнее.
Проворчав что-то нелицеприятное, он вытащил гребень, и, кое-как разгребя и сплетя обратно свои роскошные волосы, вылез наружу, натягивая капюшон поглубже.
Все равно сегодня готовил Алистер, а Матье скорее бы удавился, чем попробовал бы ту серую дрянь в котелке.